Тропинками детства

Память стирается. Чем больше проходит времени, тем всё больше исчезает деталей, названий, имён и событий. Если б я умела рисовать, то зарисовала бы каждый уголок дорогого сердцу места. Но рисовать не умею.

Река. Речка Реня. С холодной, прозрачной водой и довольно быстрым течением. 

Село расположилось по левому берегу реки, бежит от неё в гору. И уже на горе расходится в разные стороны. 

Въезд в Любегощи начинался с моста через реку.

Сейчас от него остались только развалины.

Обманывает память или в самом деле этот мост строился в нашем детстве? Может просто меняли верхний настил? Точно помню, как переходили речку, а под ногами были только брёвна, через которые далеко внизу просвечивала вода. Было жутко. Только недавно мне перестало сниться, как я иду по этим бревнам, а внизу – бездна. 

Перед мостом в центре реки был ледорез. Почти до него доходил один из мостиков, которых было множество в деревне, и почти все они носили имена тех, кто их строил или, может быть, тех, напротив чьего дома они находились. 

Этот был без имени. Он располагался напротив старого здания пекарни. Об этом я в детстве не знала. Иначе обратила бы на него внимание. А так это был для меня просто старый сарай с заколоченными окнами. А ведь он до сих пор красив этот "сарай"!

Если дойти до самого конца мостика, где хозяйки полоскали белье, то можно было дотянуться и вступить на чёрные и скользкие бревна ледореза. Стоишь на нём, смотришь в воду, и голова идёт кругом от быстрого течения. А в воде плавают маленькие и большие рыбы: пескари, голавли… Змеями вьются водоросли. 

За мостом ещё один маленький мостик, на котором полоскали бельё. Царёв мостик. По фамилии Царёвых, которые жили возле реки, на первом этаже больничного дома.

Сюда мы ходили редко. 

Если пройти вниз по течению ещё несколько десятков метров, то тропинка приводила к нашему любимому Фомушкину мостику. В этом месте к реке спускались только огороды. В том числе и огород Фомушкиных. Мостик был сделан из широких досок. Внизу под водой ступенька, чтоб удобно было спускаться в воду. 

Сразу у мостика было глубоко, в детстве почти «по шейку».
Любимым местом на реке было это. Здесь купались, здесь загорали, играли, здесь переходили речку, чтобы попасть в лес, сокращая дорогу. Здесь катались на валенках (коньков ни у кого из нас не было) по льду зимой. Сюда съезжали на санках с крутой горы.

В этом месте одно время русло реки раздваивалось, оставляя в центре островок с мелким речным песком. Возле островка было глубоко - «крышка». 

Одно время здесь были лавы. Навес из брёвен и досок, временный хлипкий мостик. Тут он состоял из двух частей: длинной – в широком месте реки до островка и узкой, где лежала одна широкая доска. 

Здесь я однажды тонула. Кто-то из девчонок, зная мою боязнь переходить через реку по лавам, стал прыгать, раскачивая доску. Голова закружилась, и я полетела вниз. Помню, как шла ко дну с открытыми глазами. Нахлебавшись воды, я кое-как выбралась. Перепугались тогда все. Страшно было, что попадёт дома за мокрую одежду. Добежали до дома Тани Ганюшкиной и стали сушить мою одежду утюгом. Высушили кое-как, а вот новые босоножки, с разноцветными ремешками, которые я надела в тот день в первый раз, были испорчены. Это были самые красивые босоножки в моем детстве. И, пожалуй, единственная ВЕЩЬ, потери которой мне было так отчаянно жаль... Пока одежду сушили, времени прошло много. К тому же мой полёт видел рыбак, которого мы в кустах не заметили, и сдал меня маме. Дома меня ждал прут…

Здесь же, на Фомушкином мостике, ловили раков. На глубине под берегом те, кто умел нырять, залезали в норы руками. Мы же привязывали к длинной палке алюминиевую вилку и сверху, наклоняясь над водой, высматривали рака. Попасть и проколоть панцирь удавалось редко. Вилка гнулась и ломалась. 

В нескольких шагах вверх по течению, где было мелко, сачком ловили мелкую рыбу - сомов и лёжней (не знаю, как на самом деле они называются, но мы называли их так). Марлевые сачки использовали те, что покупали нам для ловли бабочек. Было тогда такое любимое занятие у ребятни. Когда сачок рвался к нему пришивали другую марлю и использовали для рыбалки. Ставишь сачок на землю, а сам, топая ногами, выгоняешь рыбу из тины.

Еще ниже по течению был Беляков мостик. Тут тоже иногда строили лавы. Здесь мы не купались – мелко. 

Возле этого мостика ловили на удочку пескарей. На рыбалку ходили с полулитровой или литроврй стеклянной банкой, к которой была приделана ручка из веревки. Удочку могла сделать любая девчонка. Длинная тонкая ивовая палка, на ней леска, поплавок, грузило, которое зажимали зубами, и крючок. 

Чтобы пройти дальше по реке, нужно было подняться в горку, здесь берег был в зарослях ольхи. Поднимешься на горку, и вдоль изгороди, отделяющей усадьбы, идешь по краю горы, а потом спускаешься вниз к Глинкам. Так и говорили: «Пойдем на Глинки». Здесь дно реки было скользким от глинистой почвы. Возле мостика можно было купаться «по шейку». 

Дальше вдоль берега по реке не ходили. Переходили речку по одним из лав и шли в лес. 

Шли по полю, которое редко бывало засеяно. Здесь пасли коров. Бабушка называла это место Красный сад и говорила, что когда-то здесь была битва. Мол, красный от крови...
Но кто ж вовремя слушает рассказы бабушек?..
За Красным садом начинался Первый бор. Лес между рекой и дорогой, образовывавший условно треугольник. Заблудиться тут было нельзя.

На остром углу этого треугольника, у дороги, находился Марфин омут.

Спуска к нему не было, во всяком случае с правого берега. На воду смотрели сверху с крутого обрыва. Здесь река делала поворот влево, а потом снова вправо.
Тут на краю поля был Чёрный омут.

Бабушка, возможно, боясь, что мы захотим здесь искупаться, рассказывала истории о том, что тут есть водовороты, которые утаскивают под воду. Я трусила, представляя себе, как водяной тянет меня за ногу, и ни разу там не искупалась.
А ведь кто-то когда-то дал названия этим омутам! Видимо какие-то истории были с этим связаны! Кто теперь вспомнит? Кто расскажет? Да и называют ли их сейчас так? Помнят ли?
Когда стали "постарше", лет десяти, стали ходить купаться вверх по реке. Туда, где теперь построен новый мост. Там была нырялка. Доска, вкопанная в край высокого берега, с которой смелые и умеющие плавать прыгали в воду.
Возле нырялки было небольшое поле, где рос турнепс. Брать его никто никогда не запрещал, и мы постоянно грызли эти вкусненные огромные белые клубни. Так и остался в памяти запах речной воды, травы и турнепса...
Вот сколько раз уже писали в блоге и о другой реке детства, и я о Рене, а захотелось вспомнить эти места и мостики. Оставить в памяти уходящие названия.
Пока не поросло быльём... Ведь не поросло?