"Блокадники, свидетели беды,
страданьями отмеченные лица…
В Неве так много утекло воды –
но прошлому вовеки не забыться..."
Семен Ботвинник
Семен Ботвинник
Девятнадцатилетняя студентка второго курса геологического факультета Ленинградского государственного университета с июля 1941 года участвовала в оборонных земляных работах, училась на кратковременных курсах медсестер, одновременно работая санитаркой в военном госпитале на Староневском проспекте. К 60-летию Великой Победы она поделилась своими воспоминаниями в статье «Боль проснулась, ударив в сердца…», опубликованной в №5, 6-7 журнала «Санкт-Петербурский университет» (2005). Мы предлагаем вам несколько небольших отрывков из этих воспоминаний.
«Я принадлежу к поколению воевавших на фронтах Великой Отечественной войны 1941-45 гг. Война глубоко вошла в мою душу, и потребовалось время, чтобы вновь и вновь, возвращаясь к дням своей юности, осмыслить пережитое и увиденное, чтобы найти в себе силы рассказать и написать что-либо о прошедшем…».
«Впоследствии в разные отрезки жизни я задавала себе вопрос – почему не искала в то время путей для выезда из Ленинграда в тыл к родным, в более спокойную остановку? И всегда приходила к одной и той же мысли: семья и школа, университет и комсомол, а так же великая русская литература с их торжеством справедливости, с причастностью каждого ко всему происходящему в стране выработали в большинстве из нас (я имею в виду мое поколение) нравственную основу, определившую всю дальнейшую жизнь. В этой жизни чувство долга стояло превыше всего, а честность и бескорыстие ценились дороже денег и достатка…».
«Шел сентябрь, блокада Ленинграда уже началась. Все сильней давал себя знать голод. Тяжело раненых и больных кормили получше. Я приносила из пищеблока пшеничный хлеб, суп, чечевичную кашу и тощую горстку леденцов. Но мои раненые есть не могли, и продукты шли в другие палаты, а вот леденцы отдавали мне, и я подкрепляла свои силенки, чтобы продержаться на ногах 24 часа (столько длилось дежурство)…».
«Ледовая «Дорога жизни» … уже начала функционировать. Мы еще не были обмундированы, я была в легком пальтишке и рваных валенках. Дорогу интенсивно бомбили и обстреливали. Перед погрузкой на машины нам выдали по 400 грамм хлеба и куску селедки, это «лакомство» было тут же съедено. Мороз был 30 градусов, трещавший лед заметала пурга. Несколько машин с людьми и оборудованием ушли под лед, но от нас тогда это скрывали…».
«Впоследствии в разные отрезки жизни я задавала себе вопрос – почему не искала в то время путей для выезда из Ленинграда в тыл к родным, в более спокойную остановку? И всегда приходила к одной и той же мысли: семья и школа, университет и комсомол, а так же великая русская литература с их торжеством справедливости, с причастностью каждого ко всему происходящему в стране выработали в большинстве из нас (я имею в виду мое поколение) нравственную основу, определившую всю дальнейшую жизнь. В этой жизни чувство долга стояло превыше всего, а честность и бескорыстие ценились дороже денег и достатка…».
«Шел сентябрь, блокада Ленинграда уже началась. Все сильней давал себя знать голод. Тяжело раненых и больных кормили получше. Я приносила из пищеблока пшеничный хлеб, суп, чечевичную кашу и тощую горстку леденцов. Но мои раненые есть не могли, и продукты шли в другие палаты, а вот леденцы отдавали мне, и я подкрепляла свои силенки, чтобы продержаться на ногах 24 часа (столько длилось дежурство)…».
«Ледовая «Дорога жизни» … уже начала функционировать. Мы еще не были обмундированы, я была в легком пальтишке и рваных валенках. Дорогу интенсивно бомбили и обстреливали. Перед погрузкой на машины нам выдали по 400 грамм хлеба и куску селедки, это «лакомство» было тут же съедено. Мороз был 30 градусов, трещавший лед заметала пурга. Несколько машин с людьми и оборудованием ушли под лед, но от нас тогда это скрывали…».
Журнал с дарственной надписью, подаренный Зоей Александровной Образцовой, бережно хранится в фонде Весьегонской библиотеки и предоставляется всем пользователям.
Комментариев нет:
Отправить комментарий