"Великий мост" - восьмое чудо света

Железнодорожная насыпь, исходящая из воды в сторону д. Суды 

"Ситуация, сложившаяся на фронте в конце 1918 года, требовала более короткого и надежного связующего пути: он проходил через Весьегонск   к   другим северным городам. Но для этого срочно требовалось выстроить мост через  Мологу.  И не какой-нибудь, а пригодный  для продвижения паровозов с составами для переброски войск и военной техники.«Строительство закипело мгновенно и бурно, — записывал Борис Расцветаев, — целая армия плотников вздыбила на берегу горы леса. В этом было что-то былинное. Русский топор создал эти чудно сложенные горы чисто выструганных бревен, хитро врубленных друг в друга под разными углами. Это было совершенно оригинальное и неповторимое инженерное сооружение: верстовой железнодорожный мост целиком из дерева! Уникальный и единственный. О нем узнал бы весь мир, со временем стали бы ездить путешественники из разных стран, чтобы посмотреть на новое — восьмое — чудо света. Весьегонск стали бы отмечать на карте условным значком «достопримечательность». Конечно,  дерево следовало бы пропитать специальным составом. По вечерам на мосту горели бы керосиновые калильные фонари, а боковыми тротуарами прогуливались бы романтические любители природы. Поезда проходили бы его торжественно - замедленным ходом, с наглухо закрытыми поддувалами и трубой...» Так грезили патриоты Весьегонска.

Насыпь, прямая, как стрела, пересекает остров.Слева остров - Заднее Болото, вдали - деревня Глинское и озеро Дорожив 

Наконец строительство завершилось. «Из  Делей  вышел паровоз "Овечка" с двумя порожними вагонами и решительно направился к мосту по высоченной железнодорожной насыпи. Вот он прошел первый пролет, второй. Но на третьем пролете машинист резко затормозил и дал задний ход. Как выяснилось, он почувствовал, что мост стал садиться на правую сторону.
— Ну,  не повалился бы от этого мост. Трещит — это не все. Новое всегда трещит, — ворчали  принимавшие  мост. — Половицы — и те скрипят. Это сваи сели. Не устоялись, значит, в земле, не закисли намертво».
Соображения их были вроде бы верными, и казалось: после первой, в общем, удачной пробы мост укрепят в нужных местах дополнительными опорами и работу можно счесть окончательно завершенной. Ведь все, в сущности, самое трудное и сложное уже сделано.
Но ситуация на фронте менялась с каждым днем. Угроза с севера отступила, зато обострилась ситуация на юге. Надобность в железнодорожном мосте отпала, сверху перестали давать указания, торопить и напоминать о скорейшем завершении. И все работы были прекращены как-то  враз.
Заброшенный мост стоял еще несколько лет (напоминая, куда ушли конфискованные у церкви деньги), и его опоры чрезвычайно мешали судоходству.  Если бы он служил своему назначению, с этим бы мирились, но когда вот так — ни с того ни с сего — бревна перегораживают ход, естественно, наступил момент, когда его взялись ломать. «То-то было грому, треску и плеску! — вспоминает Расцветаев. — Особенно трудно было расправиться с клиновыми, коваными гвоздями с взъерошенными ребрами («мертвыми»), которые даже не пытались вытаскивать. Их попросту выпиливали. А когда в конце концов потеряли терпение, — ломать оказалось хуже, чем строить, — решили повалить останки великого творения путем взрывов, что и было приведено в исполнение».
Так закончил свое существование «Великий мост» — восьмое чудо света."

                                            Людмила Синицына "Униколоссавр"