Река моего детства...

У каждого человека есть своя река. И совсем не важно маленькая она или большая. Кесьма - река моего детства. До малейших подробностей могу восстановить ту часть реки, длиною всего с километр, о которой хочу рассказать. 

Деревня Иваново стояла высоко на горе, а внизу несла свои воды моя река. У нас, деревенских детей, она делилась на две части: "выше мельницы", то есть плотины, и "ниже мельницы", где и происходили все, самые важные для нас события. Кстати, эти понятия и выражения сохранились в деревне до сих пор. "Выше мельницы" - места неизведанные, там была чужая территория, владения детей деревни Баскаки.

Но именно там, на "чужой территории", и росли удивительно красивые цветы-хохлатки. Цветы, расцветавшие в конце мая были беззащитно-нежны и я никогда не собирала их в букет.

Плотина... Место для купания, а купались все дети уже с конца мая. Особой гордостью было переплыть эти десять метров воды не отдыхая. 

Мы все умели плавать, а учили нас так... Те, кто постарше, затаскивали отчаянно кричавшую "жертву" на середину заливчика и быстро отплывали. Ну, а дальше, захочешь жить - поплывешь. Вода с плотины падала с высоты 4-х метров, с шумом пенилась, бурлила и это было завораживающее зрелище. Под таким водопадом никто не мог устоять. Эта плотина держала всю воду в верховье реки. Я очень любила нырять с открытыми глазами. Подводный мир просто завораживал своей необычной красотой.

Стайки мелких рыбок, шевелящиеся водоросли, и длинные стебли речных желтых кувшинок. Запах этих кувшинок помню до сих пор, это запах свежести, и с ним сравнится только запах чисто выстиранного  и прополосканого в реке белья , которое долго висело на морозе. Все девочки украшали себя бусами из кувшинок, делать которые было очень просто - стебель у цветка был длинный и трубчатый. 

От плотины река делает поворот. Плавный, длинный изгиб длиною метров сто.

Берег в этом месте был высокий, крутой, желто-песчаный и весь в гнездах ласточек-береговушек. Почему-то мне хотелось сосчитать количество норушек, но насчитав несколько десятков, всегда сбивалась. Ласточки трудились целый день, нужно было кормить птенцов. До их гнезд можно было достать рукой, заглянуть в них, но никто никогда этого не делал. Если ласточки начинали летать над землей очень низко, мы собирались домой, знали, что пойдет дождь.

Дальше река мельчает. Именно здесь и стояла мельница (сейчас ее нет), там давно когда-то жили мельники, муж и жена, которых звали Иван и Евдокия. Фамилию их никто не знал, говорили: "Вон Мельниковы пошли". Река становится еще мельче. Вода очень прозрачная, видны большие камни, покрытые зелеными водорослями, которые шевелились, как длинные, распущенные волосы. Дно реки покрывают мелкие камешки, ракушки.

Вот здесь, в этом месте и водилось очень много раков. Крупные, черно-зеленые они лениво ползали по дну, оставляя за собой дорожку. Ловили раков руками, была и норма, трехлитровый бидончик. Здесь же их варили на костре. Кстати, наличие просто огромного количества раков, говорило о том, что вода здесь чистейшая. 

Река течет дальше... За поворотом пекарня. Запах свежего хлеба целый день витал над рекой. Конечно мы заходили туда и получали по огромному ломтю горячего хлеба. Буханки на лотках были огромные... или мы были маленькими? 

С уверенностью могу сказать, с того времени ни один хлеб не сравниться с тем, ивановским... Дальше - лавы, которые постоянно смывала водополица. Вода возле лав была ледяная, здесь бил ключ. Даже зимой, съезжая на лыжах с горки, мы подъезжали к незамерзающей промоине. Именно в этом месте реки хороводились редкой красоты рыбки-красноперки. Ловили их банками с крышкой, на которой было вырезано отверстие. Красноперок набивалась целая банка, они исполняли свой цветной танец, все кружилось как в калейдоскопе. Домой я их никогда не приносила, отпускала, открыв крышку.

В реке Кесьма было очень много и крупной, "серьезной" рыбы. Весной в ледоход, когда вода поднималась почти до деревни, мужики забрасывали саки и когда их вынимали, там бились щуки, налимы, реже-угри. Добычу несли домой мешками. Мы любили кататься на льдинах, перепрыгивая с одной на другую. Затем река входила в свое русло и на берегах оставалось много коряг, тростника , бревен, которые она несла с верховья, и рыбы. Рыба оставалась в ямках, наполненных водой и ждала, когда мы соберем ее руками. 

Трава по обеим сторонам реки была сочная, поэтому очень часто здесь паслись коровы. В обеденное время, когда становилось нестерпимо жарко, все животные чинно шли на водопой. Тогда же, в те далекие годы я впервые услышала по радио песню в исполнении Людмилы Сенчиной и искренне думала, что это песня про мою Кесьму.
- "А по камушкам, а по камушкам речка бежит..."
- Да, бежит.
- "В даль далекую, к морю быстрому..."
 - Да, к Мологе.
- "Если в чем-то сомневаешься... ты к реке поспеши, все ей расскажи".
- Точно про Кесьму. И не спорьте со мной!

Первая страшная трагедия в моей жизни связана тоже с рекой Кесьмой. В 1967 году на глазах у меня она забрала моего отца. Его долго искали, выше плотины было очень глубоко, кто-то предложил сломать часть уже сгнившей плотины. Это сделали и вода обрушилась вниз водопадом, сломав старую плотину. С тех пор ее так и не восстановили... Река стала быстро мелеть и теперь уже трудно найти место для купания. Я давно не виделась со своей рекой детства, хотя живу рядом. Моя река, превратившаяся в ручей, принадлежит другим детям, и это здорово. Только теперь понимаю пословицу: "Нельзя в одну реку войти дважды"...