вторник, 25 июня 2019 г.

Отчий дом (рассказ об Анастасе Ивановиче Приселкове)

В самых разных местах нашего Отечества приходилось мне встречать земляков-весьегонцев. Бывало, поговоришь хоть часок - и посвежеет на душе, словно дома, на родине побывал. 
А с Анастасом Ивановичем Приселковнм мы встретились так. Года два назад возвращался я дюдиковским автобусом с Себлы, с зимней рыбалки. Автобус катился Чамеровом, мелькнула высокая колокольня, неподалеку - разрушенный памятник. Он посвящен событию, ставшему известным благодаря тоненькой книжке А. Тодорского «Год - с винтовкой и плугом». В июне 1918 года, рассказывает книжка, в Чамерове поднялось восстание против Советской власти, но спешно прибывший отряд комиссара Долгирева ликвидировал этот пожар в самом его начале... 
- У вас, наверное, еще живут старики, которые помнят об этом событии? - спросил я у пожилой, интеллигентной женщины, севшей в автобус в Чамерове. 
Вот тут я и услышал впервые об Анастасе Ивановиче Приселкове, который, как сказала попутчица, не только знает об этом событии 1918 года - он сам был его участником. Попутчица и познакомила нас. Сначала мы переписывались (Анастас Иванович живет на Алтае), а потом и свиделись, когда наступившим летом он приехал по своему обыкновению в «родные Пенаты». Высокий, статный, с голубыми главами, опирающийся на палку старик сошел с поезда в Весьегонске. И его невозможно было не отличить в шумной привокзальной толпе. 
Сейчас А. И. Приселкову 90 лет. Он прожил трудную, поистине богатырскую жизнь. Я благодарен судьбе за эту встречу с земляком, чьи достоинства, кажется, трудно перечислить. Во-первых, Анастас Иванович - большой патриот Верхневолжья, и стопка его драгоценных писем, лежащих сейчас передо мной, красноречиво об этом говорит: в каждой строчке - и глубокое знание истории родного края, и нежная, сыновняя любовь к нему. А недавно мой замечательный корреспондент с Алтая прислал и четыре тетради своих стихов. Так он еще и поэт, и поэт самобытного дарования! Но поскольку творения А. И. Приселкова появляются в свет впервые, необходимо представить поэта со всей тщательностью, тем более что личность и судьба автора, без сомнения, вызовут интерес не меньший, чем стихи. 
Родился Приселков в январе 1902 года в Чамерове. Учился в сельской школе, реальном училище г. Устюжны, потом в Московском лесотехническом институте. Два года преподавал в Чамеровской средней школе, 5 лет работал в лесоустройстве, затем - в Лесном отделе Стандартстроя в Москве, уполномоченным по организации леспромхозов и первым директором одного из леспромхозов на Севере. Долгое время был директором или главным инженером леспромхозов в Сибири и на Амуре, из них семь дет - в Кемеровской области начальником Бейеровского строительно-монтажного управления. 
Репрессирован - 4 раза, причем в первый раз - в шестнадцатилетнем возрасте за участие в так называемом «Савинском» деде. Руководил «восстанием» в Чамерове (по Тодорскому) — Борис Иванович Приселков его брат, а арестован и отправлен в Тверь Анастас Иванович, в то время шестнадцатилетний паренек. 
О «Савинском» деле Анастас Иванович рассказывает неохотно, с едким юмором и усмешкой, выражая сомнение, стоит ли об этом «восстании» писать. 
А как же не стоит? Шутка сказать: сам В. И. Ленин, зорким глазом заметивший горячее «выступление» Тодорского, трижды упомянул о нем и о «славных» делах весьегонских коммунистов восемнадцатого года. Как не сказать, если на одни только хвалебные высказывания о тоненькой книжечке Тодорского израсходовано целое море чернил. Но вот беда: разрушился от времени памятник, и никто в Чамерове и не думает беспокоиться об этом - ни стар, ни млад. Отчего бы это? Ведь на Руси привыкли беречь памятники... 
Но оставим этот серьезный разговор до другого раза, а сегодняшний посвятим знакомству с поэтом. 
«Мой брат (Борис Иванович Приселков, чамеровский военком восемнадцатого года и «герой романа Тодорского»— А. Л.) однажды познакомившись с моими стихами, сказал мне памятные слова о моем «поэтическом таланте, идущем по линии матери от Дельвигов и де-Тейльсов», - вспоминает Анастас Иванович об увлечении поэзией еще в пору своей юности. 
Родословная нашего поэта тоже удивительная. Род Приселковых имеет глубокие корни. По материнской линии он восходит к Антону Антоновичу Дельвигу - всем известному поэту и другу Пушкина. 
«Моя мать Евгения де Тейльс ушла без разрешения отца из барского дома в Бимакове и стала женой чамеровского священника И. Присёлкова. Отец матери гусарский подполковник Д. Н. де Тейльс был сыном тверского губернатора Никиты де Тейльса и его жены Елизаветы Антоновны Дельвиг - родной сестры барона Антона Дельвига». 
Так соединились две родословные: выходцев из Голландаи Петера и Вильгельма де Тейльсов, оказавших важную услугу императору Петру Алексеевичу в Прутском походе, и Дельвигов. Портрет покойной бабушки Е. А. Дельвиг на стене бимаковеского дома памятен Анастасу Ивановичу до сих пор. 
«Но до 1932 года, - продолжает свой рассказ А. И. Приселков, - до второго ареста и заключения в тюрьму и лагеря, писать было некогда да и то, что было написано до этого, жена сожгла в печке. Если бы ГПУ, арестовавшему меня, было известно содержание моих тогдашних стихотворений, то оно непременно съело бы меня с потрохами», — невесело шутит земляк. 
Вновь взял в руки перо Анастас Иванович уже в зрелом возрасте. Много поживший, испытавший на своем веку такого, чего и врагу, наверное, не пожелаешь, он сохранил в себе самые высокие и благородные человеческие побуждения. Сохранил, значит, Господь душу живу: ни колючая проволока, ни сталинская «кромешная рать» не смогли поколебать ее нравственных основ. 
Думается, что эта публикация - лишь первая ласточка. И как хорошо, что стихи поэта-чамеровца впервые выходят в свет на его родине, так горячо им любимой и так нежно воспетой им в его творчестве. 

Анатолий Лебедев 
16.12. 92 г. 

***
Не живу - одиноко старею.
В осенней пугающей игле
Слышится: хлопают двери -
Как было в проклятой тюрьме.

Кланяюсь низко земле,
Утру, заволжскому лету,
Долю ржаному и свету
В сентябрьской пугающей тьме. 

Елям зленым в снегу —
С наклоном к далекому югу,
Старому дому и лугу —
Там, на другом берегу. 

Ветры весну одолели.
Ночью, в пугающей мгле,
Слышится: хлопают двери—
Как было в проклятой тюрьме.

1972 г.

***
Замело, закатало вьюжным снегом поля.
Не доедешь со светом до родного села.
За полвека немало исходил вдоль земли,
Видел Волгу с Уралом и Востока огни.
Видел волны Байкала, Енисея шугу,
От Саян до Хингана голубую тайгу.
Любовался горами в вековых ледниках,
И пшеницей Алтая, и стадами в степях.
Знаю культ Произвола, лагеря и тюрьму,
«Троек» суд и расправу - всю кромешную тьму.
А сейчас, в этот вечер, по дороге домой,
Я притих и невесел, как изгнанник какой.
Здесь я не был, родные, сорок весен и зим.
Кто меня приласкает, кто меня не забыл?
Не забыл разве тополь, что стоит у крыльца,
Да зеленые ели на усадьбе отца.
Снег спускается тихо, слезы морщат лицо.
Вот и томная крыша, я вхожу на крыльцо,

***
Где бор стоял - темнеют пни,
И дождь идет из серых туч,
И не блеснет надежды луч
В такие сумрачные дни.
Так ждешь душевного тепла
Или письма и радость встречи
Стоишь и смотришь, сдвинув плечи,
Чтоб почта мимо не прошла. 
Но брызнул дождь из серых туч
Где бор синел - гуляет ветер.
Мне нет ни писем, ни привета,
И не блеснет надежды луч.
Moй старый дом - один приют,
Единый друг на целом свете.

1976

Источники:
"Весьегонская жизнь", 1992 год

среда, 19 июня 2019 г.

Юбилею Весьегонского района посвящается…

90 лет назад (1929) постановлением ВЦИК от 14 января 1929 года был образован Весьегонский район. 
80 лет назад (сентябрь 1939 г.) город Весьегонск был преобразован в поселок. Центр района перешел в усадьбу Телятино (Восход).
70 лет назад (3 марта 1949 г.) произошло восстановление Весьегонского района с центром поселок Весьегонск.

18 июня 2019 года краеведы, участники краеведческого клуба «Весь», собрались в читальном зале центральной библиотеки на очередное заседание. Это был День краеведа, который назывался «Весьегонский район: история и современность», посвященный юбилею района.


Открыл его научный руководитель клуба, главный редактор газеты «Весьегонская жизнь» Александр Иванович Кондрашов. 
Его подробное выступление «Из истории административно-территориальной структуры Весьегонского района» с большим интересом было прослушано участниками. 
Александр Иванович начал свой рассказ с 1776 года, момента образования Весьегонского уезда, который уже к концу 19 века объединил 24 волости. А затем он останавливался на основных вехах истории уезда, рассказал о территориях, входящих в его состав. 
Территория уезда, и впоследствии района, по разным причинам неоднократно изменялась: к нему то присоединялись, то отсоединялись определенные части. Весьегонский уезд входил в состав Тверской и Рыбинской губернии.
Но самое большое изменение было после постановления ВЦИК от 14 января 1929 года, когда Весьегонский уезд был упразднен, а на его территории создано 5 районов: Весьегонский, Краснохолмский, Сандовский, Лесной, Молоковский.
Весьегонский район входил в состав Бежецкого округа Московской области, а с 1935 года – Калининской.
В этом же году 16 сельских советов, расположенных вдоль южных границ района были отданы во вновь образованный Овинищенский район с центром в с. Кесьма.
И еще одно большое изменение произошло в 1939-1940 годах, когда в связи с созданием Рыбинского водохранилища район прекратил свое существование и вошел в состав Овинищенского района, а районный центр – г.Весьегонск – стал рабочим поселком.
Но в 1949 году Весьегонский район был восстановлен, а в 1953 году Весьегонск стал снова райцентром.
Территория возрожденного района снова не раз подвергалась изменениям, прежде чем стала такой, какой она есть на данный момент. 
Следующим было выступление члена Совета клуба Галины Михайловны Соколовой - «Сельское хозяйство Весьегонского района 1930-х гг. Создание артелей».
Составленное на основе архивных документов, оно раскрыло присутствующим картину первых годов создания и развития артелей на территории нового Весьегонского района. Галина Михайловна рассказала о молочных артелях, сапожном объединении, Борщовской артели изготавливающей различные щетки, об артели пилоставов «Красный пахарь», Бухровской артели занимающейся изготовлением станин и колес, Стрелицкой артели «Бедняк» изготавливающей корзины и короба, артели «Луч», Сапеловской артели, о создании Чернецкого и Боловинского (Романовского) льнозаводов...
Также Г.М. Соколова рассказала о ликвидации в 1929 году лесничества и организации лесхоза и леспромхоза, их основных направлениях работы. Промышленность района насчитывала в 1932 году 262 организации, предприятия, артели. Работало 3 кирпичных завода, 2 бойни, парикмахерская, колбасные цехи. Было 3 метеостанции: в Весьегонске, Романовском, Григореве. Существовало 270 сельскохозяйственных, 9 рыболовецких артелей. Была организована ветслужба: 4 участка, 2 ветеринарных врача, в каждой деревне - ветеринарные санитары, при Весьегонской ветлечебнице создана ветеринарная школа.

Об истории Овинищенского района поведала Елена Ивановна Селифонова, член Совета клуба. Создание района благотворно повлияло на жизнь кесемчан и жителей окрестных деревень. Это строительство новых домов (часть была перевезена из затопляемой зоны). Создание новых улиц (до этого в селе было всего 2 – от моста до больницы и в сторону д.Пашково). Открытие учреждений (с момента создания района и перенесения центра района в 1940 году). Приток новых жителей (расширился штат руководящих работников, сотрудников учреждений, переселение эвакуированных в годы войны) и т.д.
Параллельно с Кесьмой развивалась станция Овинищи, давшая району название. Часть районных учреждений располагались даже в деревне Алешино. Жители района до последнего дня существования не верили в его ликвидацию, хоть и слышали об укрупнении.
В 1956 году северная часть территории снова вошла в состав Весьегонского района.

Собранный несколько лет назад материал по переносу города Весьегонск (в связи с созданием Рыбинского водохранилища) и дополненный накануне встречи Еленой Алексеевной Сенькиной вновь открыл нам еще одну страницу истории района и города. В основу рассказа легли документы из Весьегонского архива. Помимо рукописи, Еленой Алексеевной и Елизаветой Сенькиными составлена электронная презентация.
Все это доступно теперь любому читателю и пользователю нашей библиотеки (печатный материал хранится в фонде нашей библиотеки, опубликован в блоге «Весьегония»).
В тяжелое предвоенное время городу было суждено «переехать» на новое место: покинув обжитые места, устроиться на новых. Ликвидировался район. Весьегонск из районного центра превратился в рабочий поселок. Как все это происходило, какие трудности ожидали весьегонцев, как выжил город, сохранив свое историческое имя – обо всем этом и рассказала присутствовавшим председатель клуба «Весь» в своем выступлении «Город, который мы потеряли".
А потом участники клуба рассказали о том, что было ими сделано за промежуток между встречами.
Игорь Семенович Горченков сообщил об установке Памятного креста весьегонцам, похороненным на кладбище, расположенном рядом с церковью Кирика и Иулитты (сейчас это остров Кирики).
Татьяна Васильевна Вавилова принесла очередной подарок: фотографии города Весьегонска 1970-1980-х годов: улицы, дома, учреждения… Таким образом, фотоархив библиотеки значительно пополнился и в скором времени жителям города будет предоставлена возможность с ними познакомиться.



понедельник, 10 июня 2019 г.

Первое упоминание нашего края в документах



Князь Ярослав Ярославич в Новгороде

В этом году исполняется 755 лет (1264) с того момента, как была заключена первая договорная грамота между Новгородом и Тверским Великим князем Ярославом Ярославичем. Среди прочего в ней идет речь об окраинных новгородских владениях, в том числе о двух волостях, являющихся теперь частями Весьегонского района: «А се волости новгородьскые: Бежиче, Городець, М[еле]чя, Шипино, Егна, Вологда, Заволоцье…». Это первое письменное упоминание территорий нашего края.
Предлагаем вашему вниманию текст Договорной грамоты, воспроизведенной по изданию "Грамоты Великого Новгорода и Пскова" .- М.-Л., 1949.

 1264 г.  Договорная грамота Новгорода
с тверским великим князем Ярославом Ярославичем
Подлинник на пергамене; во многих местах попорчен; наклеен на бумагу, исключая его верхнюю часть. Следы прикрепления печати у нижнего края. ЦГАДА, Гос. Древлехр., отд. I, рубр. III, №2.
ДрРВ, I, №3; СГГД, I, №2; Шахматов, О языке, сс. 238—240.
Основание датировки: сообщение Новгородской I летописи о приглашении на Новгородский стол кн. Ярослава Ярославича под 6772 г.; ср. Пресняков, сс. 70—72; Кочин, сс. 199—201, 210.
[Благосл]овлен[и]е (Утраченные и не поддающиеся прочтению места восстановлены по аналогии с № 2.) от владыкы, поклонъ от по[са]д[ни]ка [Ми]хаила, и от [т]ысяцьскаго Кондрата, и [от] вс[е]хъ соцьскыхъ, и [от] всехъ старЪишихъ, (Здесь и далее буква «ять» передается как заглавный «твердый знак» — Ingvar.) и от всего Новагорода къ князю Ярославу. На семь ти, княже, хрьстъ цЪлов[а]ти, на цЪмъ то цЪловал[ъ хрьстъ] отець твои Ярославъ. Держати ти Новъ[гор]одъ по пошлинЪ, како держалъ отець твои. Грамотъ ти, княже, не посужати. А мужа ти без вины волости не лишати. А бес посадника ти, княже, волостии не роздавати, ни грамотъ даяти. А волостии ти, княже, новгородьскыхъ своими мужи не держати, нъ держати мужи новгородьскыми; а даръ от техъ волост[ии] имати. А се волости новгородьскые: Волокъ съ всеми волостьми, а держати ти сво[и тивунъ на половинЪ, а но[в]городець на половинЪ въ всеи волости Волоцьскои; а в Торожку, княже, держати тивунъ на своей чясти, а новгородець на своей чясти; а Городець, княже, далъ Дмитрии съ новгородци Иванку, а того ти, княже, не отъяти. А се волости новгородьскые: Бежиче, Городець, М[еле]чя, Шипино, Егна, Вологда, Заволоцье, Колоперемь, Тре, Перемь, Югра, Печера; а ты волости дьржати мужи новгородьскыми; а даръ от нихъ имати. А свiньи ти бити за 60 верстъ от города. (А свiньи. . . города вписано другими чернилами и другой рукой, на оставленном нарочно чистом месте.) А [10] закладниковъ ти, княже, не приимати, [ни] твоей княгыни, ни тво[и]мъ бояромъ; н[и с]е[лъ ти] держати по Новгородьскои волости, ни твоей княгыни, ни бояромъ твоимъ, ни твоимъ дворяномъ; ни свободъ ставити по Новгородьскои волости. А и Суждальскои ти земле Новагорода не рядити, ни волостии ти не роздавати. А на Озвадо ти, княже, ездити лЪтЪ звери гонитъ. А в Русу не ехати, ехати ти в Русу на третиюю зиму. А в Ладогу, княже, ехати на третиее [л]Ъто. А осетрьнику твоему ездити в Ладогу по отца твоего грамоте. А куда пошл[о] судии твоему ездити по волости, ехат[и и]мъ межень по ПетровЪ [д]ни. А что твои брать отъялъ былъ пожне у Новагорода, а того ти, княже, отступитися: что новгородцевъ, то новгородьцемъ; а что пошло князю, а то княже. А выводъ ти, княже, въ всеи волости Новогородьскои не надобе. А дворяномъ твоимъ, княже, ходити по пошлинЪ, како пошло исперва. А от новгородьця и от новоторжьця у мыта имати от воза по 2 векши и от хмелна короба. А за Волок ти своего мужа не слатi, слати новгородца. (А за Волок. . . новгородца вписано; см. с. 9, прим. 2.) На томъ ти на всемь хрьстъ цЪловати по любъви, безъ всякого извета, въ правьду, при нашихъ послехъ.

Источник:
vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XIII/1260-1280/Gramoty_otn_Novgoroda_knjaz/